ЛЕТНИЙ ЛАГЕРЬ’99

Небольшое вступление

Этот лагерь был для меня особенным. По многим причинам.

Переплелось желание сделать из лагеря “конфетку”, собрать как можно больше хорошего народу, устроить им праздник (happening), попробовать совместить роль начальника лагеря, лидера, ответственного за зарядку, за рыцарский турнир, за еще кучу всего, поучаствовать в спектакле Паши и так далее и тому подобное.

А какая была подготовка! Начали готовиться еще в мае. В начале нашли место. Саулкрасты, лагерь “Интерсконто - Никель”. Место это мы, на самом деле, обнаружили еще два года назад, но тогда нас туда не пустили - все было занято. Оговорив общие условия и дату, я сделал анкеты и напечатал правила лагеря. Уже в конце мая мы собрали ребят и раздали им анкеты. После раздачи анкет мне пришлось немеренное количество раз выслушать, что слово “энцефалит” пишется через “э”, а не через “и”, как было в анкете. Ну да, ладно.

Через две недели, то есть в начале июня, заполненные анкеты сдало около восьмидесяти человек. То есть за один день мы набрали в лагерь больше народу, чем в предыдущем году за два месяца. Потом, конечно, состав менялся. Менялся, как всегда, до последней минуты, до отхода автобусов: кто-то отказывался, кто-то добивался, чтобы его взяли, кого-то в последний момент приводили, вообщем, обычное дело, нервотрепка.

Уже в июне в общих чертах была готова программа и распределены основные мероприятия - кто что готовит.

В чем была особенность программы в этом году. Занятий латышским не было. До обеда шли лекции и workshop’ы. Причем одновременно шло 3-4 workshop’а и две-три лекции. То есть у участников была возможность выбирать, куда им интереснее пойти. Причем workshop’ы не повторялись, каждый день что-то новое. После обеда акцент делался на работу в группе, вернее говоря, в команде. Были запланированы всякие интеллектуальные, физические и интеллектуально-физические мероприятия. Ну а вечером, естественно, вечерняя программа.

Кроме того, первый раз, наряду с лидерами работали observer’ы (наблюдатели). Это был эксперимент, и наблюдатели доказали свою нужность и справились со своей задачей, сформулированной, надо признаться честно, довольно туманно.

До лагеря мы собирались вместе с периодичностью два раза в неделю. Обсуждали программу, проверяли, кто что сделал. Уже после Лиго мы определили пары лидеров и разбили детей по командам. Пары получились следующие: Марик - Женя (Жорж), Инесса - Вольперт, Паша - Юля, Леня - Лева, Марина - Юра, Миша - Аня Полякова, Рената - Андрей, Диана - Женя Ансберг. Плюс два завхоза - Дима Бочаров и Дима Авсеенков, плюс observers - Дана, Марианна, Таня и Катя, плюс Игорь на аппаратуре. Детей в этот раз делили не скопом, как обычно, а я и Марик. Тем более, что 70% были новенькие (после семинаров), так что лидеры их все равно не знали.

Подход к подготовке программы был поистине творческий. Это будет видно, когда я перейду к описанию конкретных мероприятий.

Лагерь начинался в понедельник, 2-ого августа. Уже в субботу мы поехали в Саулкрасты и отвезли канцтовары, минералку, вещи, аппаратуру, и все необходимые принадлежности. Это заняло у нас время с 11-ти до 17-ти с чем-то. После этого на “Жигулях”, которые Виталик достал специально для лагеря, мы (Марик, он и я) поехали в Сохнутовский лагерь. Там был заключительный вечер. Впрочем, речь не о нем, а о КИДе. В Лиелупе мы переговорили с Пашей, Вольпертом, Левой и Оскаром. В итоге они пообещали, что не будут ничего такого себе позволять, в свою очередь убедив меня взять Оскара в лагерь заниматься камерой.

В воскресенье я встретил Бешкина (он приехал из лагеря), потусовался с ним, потом приехал к Марику, потом уже сидел дома. Честно говоря, волновался очень. Были причины. И, как потом оказалось, волновался не зря. Хотя, если честно, стоит ли волноваться вообще. Гораздо полезнее сохранять присутствие духа и уверенно следовать своему Пути. Как у Миямото Мусаси.

Итак…

День первый,

понедельник, 2 августа 1999 года

Сцена 1

Место действия: площадка перед гостиницей “Латвия”

Время: 13.00

Действующие лица: полторы сотни одновременно говорящих, смеющихся, голдящих, что-то еще непонятное делающих детей, лидеров и провожающих.

Как обычно, я отмечал прибывавших со всех сторон детей в своем списке, собирал деньги у тех, кто их еще не сдал, до хрипоты пытался докричаться до отсутствующих, спотыкаясь о чужие вещи и пытаясь контролировать сохранность своих, бегал из одного конца площадки в другой, более-менее спокойно и вежливо отвечал на тупые вопросы родителей и участников, а особенно лидеров. А еще я пытался шутить и улыбаться.

Автобусы появились на минут сорок позже назначенного времени. Посадив всех, мы (Димы, Лева, Виталик и я) пошли к машине Виталика, а потом всю дорогу пытались догнать автобусы. Удалось это нам только в Саулкрасты, метров за двести до лагеря.

Сцена 2

Место действия: Летний лагерь

Время: около 15.00

Действующие лица: те же, а также Дина Сергеевна (получившая у девчонок кличку “Груша”) и толстая ее помощница, получившая от меня кличку “сука” (Десять отжиманий)

Пока мне давали ключи от номеров, проверяли эти самые номера (как-будто это нельзя было сделать раньше) прошло энное количество времени, в течение которого ребята жарились на солнцепеке у фонтана. Наконец, я вынес на улицу ключи и стал распределять номера. Корпус, в котором мы жили, представлял собой трехэтажное здание, со спаренными трехместными номерами. В каждом таком номере (6-ти местном) были туалет и душ. Мы занимали первый и второй этажи, на третьем размещался чужой детский лагерь. Напротив находился зал, рядом столовая. Что немаловажно, рядом же находилась небольшая гостиница, где жили иностранцы.

Карина мне напомнила один эпизод. Я в начале расселил второй этаж, потом принялся за первый. Когда очередь дошла до 9-ого номера, я говорю: “Кто в девятый - заходите!” Девчонки стали заходить, а я записываю: “Аня, Наташа, Аня, Наташа, Аня… Карина.”

Едва успев разложить вещи, народ опять оказался на улице, где прошел процедуру распределения по командам.

С этой минуты, можно сказать, и началась программа лагеря.

Впрочем, уже эта минута была омрачена для меня следующими известиями. Оказалось, что полдник у нас в этот день не запланирован. Оказалось, что в 19.00 ужин у другого лагеря, а наш ужин переносится на 20.00. Оказалось, что в течение дня нам всем нужно пройти мед. осмотр у местного врача. Оказалось, что обещанная комната для leadership’ов не предоставлена. Оказалось, что залом мы можем пользоваться каждый день, но через день это удовольствие будет нам доступно только с десяти часов. А другой зал, как это предусматривалось ранее, нам не дадут. Это были не все “оказалось, что…” , но я этого еще не знал.

Сцена 3

Место действия: полянка около флагштока

Время: часов так 16-ть

Действующие лица: Лева, Аня, Аня, Лена, Лена, Женя, Белла, Рома, Гриша, Липа, Леша, Паша и я

Итак, началась работа в командах. Сели мы в круг и... Этот момент, по идее, должен быть самым волнующим. Как все пойдет, как сложатся отношения в группе, станет ли группа командой или нет. А у меня, наоборот, полное спокойствие. Начали мы с Левой, на мой взгляд, неплохо. Не перебивая и плавно продолжая друг друга, мы рассказали о целях и задачах лагеря, о правилах и тому подобных вещах. Потом приступили к знакомству. Если честно, я всех уже знал заранее, и в лицо, и по имени. С кем-то, например, с Беллой, я был знаком аж два года, кого-то, например, Лешу, знал всего пару часов. Но это не имело никакого значения, потому что судьба, рок, называйте как хотите, свела нас всех вместе, в один коллектив. Просто таки “скованные одной цепью”.

После игр на знакомство мы стали выбирать название команды. В начале лидеры, то есть Лева и я, предложили, что мол, поскольку у нас имена “львиные”, то можно было бы и команду как-нибудь так назвать. У Ани Глебовой был даже неплохой вариант: “Львиная дюжина”. Но остальным не понравилось. Были также варианты: “Пурвциемские мясники”, “Звездный десант” (так как 2 августа - день Воздушно-десантных войск), но, в конце концов, всем понравился вариант Гриши - “Бумеранг”. Так и назвались.

Дальше надо было приготовить презентацию. Сразу же разделились. Пара человек стала рисовать герб, кто-то писал песню, остальные готовили сценку.

Тут у меня начался марафон: нужно было обегать все команды и оповестить, что ужин в восемь, а до этого надо обязательно пройти мед. осмотр. Если учесть, что лидеры проявили незаурядные способности настоящих следопытов и нашли себе такие места для занятий, что и с собаками не отыщешь, мне пришлось побегать. Впрочем, это был первый день, и сил на бег еще хватало.

Сцена 4 Ужин и вечер

Действующие лица: все

Шатко-валко, пройдя местного врача, практически подготовившись к первому вечеру, мы, наконец, дождались ужина.

Скажу честно, я не помню, что нам дали в тот день. Поэтому поделюсь впечатлениями в целом. Ужас, конечно, но не настолько (как говорит Марик: “ужас, но не УЖАС, УЖАС!”) Кормили на уровне совковых пионерских лагерей: не было ножей, вечно холодная еда, непрезентабельный вид. Хотя, по большому счету, есть можно было.

Нам потом еще выдали куски хлеба (цельный ящик) и по 3-4 пачки кефира на команду (причем, на каждую).

После ужина еще некоторое время команды готовились к презентации, кто-то даже успел сходить на море, (благо, недалеко) искупаться.

Потом начался вечер. Было уже часов десять. В начале я сказал пару слов, потом передал микрофон Марику. В этом году у нас была нормальная аппаратура, микрофон и неплохой зал. Единственное, не хватало стульев и было душновато.

Вечер прошел неплохо. Ничего особенного никто не показал, но на то он и первый вечер. Немного о названиях команд. Помня некоторые названия прошлых лет, я в программе лагеря даже указал, какими должны быть требования названию. Мы это с лидерами обсудили, и, по-моему, они в этом вопросе со мной соглавились. Название должно было быть: простое, запоминающееся, русскоязычное, не унизительное, короткое. Вот что получилось:

Лидеры

Название команды

Марик, Женя

Топ секрет

Юля, Паша

ЮПИК (Юля, Паша и компания)

Марина, Юра

ОСП (Очень скорая помощь)

Рената, Андрей

Золотая барракуда

Инесса, Илья

13 в лодке, не считая завхоза

Леня, Лева

Бумеранг

Аня, Миша

В полете

Диана, Женя

Гнездо

После презентаций команд началось посвящение. Это, конечно, отдельная история.

Посвящение начиналось в зале, где я, как обычно, рассказывал разные истории. Ребят водили в корпус, таскали по территории лагеря, выводили на пляж, при этом: кормили овсянкой, читали им “Маленького принца”, пугали жутким смехом, устраивали поединки на водяных пистолетах и за шахматной доской, просили написать с завязанными глазами свое имя на асфальте.

Заканчивалось все это у костра, путь к которому проходил через виадук, в который народ входил со стороны пляжа, где стоял Марик, давал каждому КИДовскую майку (сделали специально для лагеря, причем для лидеров были сделаны отдельные майки с другим рисунком) и спрашивал: “Веришь ли ты в дружбу?” После чего давал человеку в руку свечку из магазина приколов, просил пойти в туннель и посередине туннеля подумать о друзьях и затушить свечку. Свечка, естественно, не тухла. Потом человек оказывался у костра, где байки травил Бешкин.

Единственное неприятная вещь - затянулось это страшно. Я часа два рассказывал, потом больше не смог. Меня сменил Игорь, который тоже не смог, и дальше мы просто сидели кучками и тихо беседовали.

Закончилось посвящение около четырех часов утра, feedback проводить не стали, собрались на короткий leadership и разошлись спать.

День второй

вторник, 3 августа 1999 года

Вот тут некоторые думают, что в КИДовском лагере день начинался с зарядки. Это не так.

Рассказываю. Проснулся я рано, часов в семь. А подъем у нас в девять. И я пошел на стадион, где встретил Розенберга и Лелика. Им тоже уже не спалось. Потом я написал список workshop’ов и лекций, повесил его на стену. А потом начался подъем. Вначале я разбудил лидеров, потом поднявшиеся, но не проснувшиеся лидеры направились будить своих детей, которые к этому моменту сами уже встали.

Наконец, все в первый раз собрались на зарядку. Зарядку я приготовил очень легкую, просто, можно сказать, “шутошную”, ну а в конце было мое любимое упражнение, которое на всех неизменно производит впечатление - упражнение из ушу на ориентацию в пространстве. Зарядка заняла минут пять.

Потом был завтрак, потом должны были начаться лекции: лекция Марика по социальной изоляции и лекция Мельникова по правовому обучению. Марик был на месте (оно и понятно, куда ж он денется с подводной лодки), а вот с Мельниковым дело обстояло немного хуже, вернее его просто-напросто не было! За ним поехал Виталик и с концами. Тут Марик, не дожидаясь приезда Мельникова, начал свою лекцию. Половина людей оказалась на его лекции, а остальные продолжали ждать Андрея. Тут и Мельников позвонил и сообщил, что они, дескать, минут через сорок прибудут. Делать нечего, пришлось начинать мне, потом Мельников все-таки появился, я расслабился (а зря, не расслабляться!) и его особенно не слушал. Почему он опоздал? Просто Виталик заехал домой и заснул. Ничего, с кем не бывает. Ни с кем, кроме Виталика. У остальных возможности заехать домой и заснуть не было.

Потом пошли workshop’ы: танцы (ДИана, Дана, Таня - ДДТ), психология (Рената), Pudlic Relations (Дима), презентация (Женя), театр (Таня), лидерские качества (Рената).

По поводу “не расслабляться”. До обеда меня вызвали к Дине Сергеевне, которая устроила мне настоящий скандал. Оказалось, что мы своими криками, страшными воплями и смехом (имелось в виду “Посвящение”) распугали иностранцев, живущих в гостинице, четверо из которых, мол, утром покинули сей…, нет не бренный мир, а только лишь гостеприимный уголок, то бишь, гостиницу.

Я пробовал выдвигать встречные жесткие и суровые претензии: простите, пожалуйста, будьте так любезны, не составит ли вам труда, если это вас, конечно, не затруднит, немно-о-о-жечько увеличить размер порций. На что мне было сказано, что, в принципе, размер порций будет безграничен, но в пределах разумного (прошу прощение у Семена Альтова за неумышленное цитирование). Вообщем, после этой беседы мне хотелось спеть: “Какая боль, какая боль…, ну и так далее”

Обед был. Да, точно был. Я в этом абсолютно уверен.

После обеда мы пошли на пляж. Но не загорать, нет. Мы пошли строить замки из песка. Кстати, очень хорошее мероприятие для сплочения команды. И до полдника мы этим и занимались. Замки получились разные, но было главное: фантазия и воображение били через край. И еще были силы чего-то там строить.

Потом был полдник. Но что это я все про еду, да про еду. Лучше расскажу о погоде. С погодой нам в этом году, как и в 1996 году, повезло. Солнце, жара. Правда, в связи с этим наблюдалось повышенное потребление минералки. Полуголые дети, почти совсем раздетые лидеры, занятия на свежем воздухе, одним словом - ЛЕПОТА.

Все ничего, но тут позвонила Маргарита (моя начальница) и сказала, что нас вызывает завтра к себе Каргин, и чтобы я приготовил вазелин. Я еще подумал: что она имела в виду? Ведь вазелин нужен не мне, а Андрею для ролевой игры.

Ну так вот, после полдника началась игра “Сессия”. В народе ее раньше звали просто “Станции”, но мы в этом году решили придать ей академический оттенок, сделали зачетные книжки и ставили за каждую станцию оценки. Какие были станции? Постараюсь вспомнить. У Ани Пляковой - “Архитектура”, у Юры- “Физкультура” (Веревочка), Марик вел медицину, Бочаров - математику, Таня - искусство, совершенно больной (в прямом смысле) Вольперт - английский язык (нужно было сопоставлять английские и русские пословицы), Дана - историю (угадывать, кого из великих она загадала), я вел юриспруденцию. В итоге победила команда Top Secret.

Вообщем, опять была очень командная игра, где каждый мог проявить себя и, по моему, игра понравилась.

Сейчас вопрос на засыпку: что в КИДовских лагерях происходит на второй вечер? Есть версии? Есть: Все убегают домой. Все напиваются. Избивают лидеров, напиваются и потом убегают домой.

Неплохие версии, но, к счастью, неправильные. На второй вечер у нас всегда бывает ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ВЕЧЕР - праздник интеллекта ведущего, а иногда и участников.

В этот день приехал Крумер. Он не знал, что сегодня интеллектуальный вечер, но общественность расценила его прибытие как знак судьбы. “По воле рока так случилось…” Ну не без этого, конечно. Крумер играл за нашу команду (Бумеранг), потому что изначально был к ней приписан. Ко мне подошла Аня Прищепа и сказала: “Мало того, что ты будешь играть со своей командой, так за вас еще и Крумер играет!” Я попытался объяснить, и не только ей, что, во-первых Крумер может играть за любую команду, а во-вторых, выдающиеся способности Крумера на поприще интеллектуальных игрищ не более, чем стереотип и предубеждение, которые надо преодолеть в контексте межкультурного обучения.

Вечер вел Марик. Вечер назывался “Визит к Минотавру”. Рассевшись в зале (было уже за десять вечера), мы с ужасом узнали, что попали в лабиринт к господину Минотавру, и, чтобы из него выбраться (маршрутная карта прилагалась), нам нужно будет напрячь мозги (у кого сколько есть, конечно).

В начале Марик, который оказался вовсе и не страшным Минотавром, а все-лишь его секретарем, раздал с помощью ключника г-на Минотавра г-на Бочарова каждой команде по листочку бумаги с зашифрованным словом. Командам нужно было составить фразу, посыпая бумагу золотым песком. Ребята засуетились, напряглись немного и составили фразу: “Если звезды зажигают - значит, это кому-нибудь нужно”.

Потом начались вопросы. Команды делали ход и пытались ответить. Не отвечала одна команда, ход и право ответа переходили к другой команде. В тот вечер настроение у меня было сначала не очень, поэтому (хотя прямой связи тут нет) я смог сконцентрироваться и ответить на самый первый вопрос, когда ход дошел до “Бумеранга”. Мы через какое-то время вырвались вперед. И не только благодаря Крумеру с его латынью, как пытались утверждать некоторые, а может быть даже, вопреки. Потому что Крумер, в какой бы он команде не находился, ни разу до этого в интеллектуальном вечере не побеждал. А чего стоил хотя бы Пашин ответ про крематорий. Нас догоняли, обгоняли, но в коце концов мы правильно ответили на самый последний вопрос. И имя Армстро-НГ принесло нам победу. И мы вышли таки из лабиринта, выведя заодно и всех остальных. А мы такие, а нам не жалко!

Так что день был для “Бумера-НГа” удачным, так как и за замки из песка мы получили диплом.

Вечер длился, может быть, немного дольше, чем хотелось, но мне, лично, понравилось. Вопросы были, в основном, Бочарова, немного мои и Марика.

А вообщем-то, господин Минотавр ведь любит тишину (как и иносранцы), поэтому в нашем лагере ему делать было совершенно нечего.

Потом был feedback и leadership. Причем Марик и Жорж пришли на leadership как раз тогда, когда он закончился (ну опоздали на час-два, подумаешь). Ничего я им не сказал, только говорю так тихо: “Leadership уже кончился”. Мне показалось, что я это произнес спокойным, просто-таки, безразличным тоном, но очевидцы впоследствие утверждали, что от моих слов поднялась буря, несколько деревьев были вырваны с корнем, в поселке сорвало несколько крыш.

Зато мы решили делать leadership утром, после завтрака.

 

День третий

среда, 4 августа 1999 года

Эпиграф: Ветер завлекает в объятья цветущие вишни,
А я,- как мне быть с тем, что осталось от весны?

Асано Такуминоками
(написано за 10 мин. до сеппуку)

Этот день мне описывать объективно довольно затруднительно, так как большую его часть я провел в Риге. Так что я скорее расскажу про свой день и про то, что я слышал потом от других.

Утром Виталик уехал за лекторами: за Мельниковым и за Иветой Николаевой из НГО-центра. Сегодня обошлось без происшествий, и они приехали вовремя. Единственное, за Николаевой пришлось ехать в Саласпилс. Виталика сопровождали Белла, Крумер (они ехали в город) и Бочаров (он один знал, где и как искать Николаеву). Виталик рассказал мне потом следующую историю. Николаева сидела спереди и все время спрашивала у Виталика: “А это что? А это что?” Наконец она добралась до одной штучки-дрючки, приклеенной к передней панели, о назначении которой мы сами ломали голову, и в очередной раз спросила: “А это что?” На что невыспавшийся Виталик буркнул: “А хрен его знает!” Сзади послышались сдавленные смешки г-д Крумера, Бочарова и Беллы, а Николаева в изумлении промолчала до самого лагеря.

Настроение у меня было не очень. По нескольким причинам сразу. И в Ригу надо было ехать, и разговор довольно эмоциональный у меня состоялся с утра. В Ригу меня повез Виталик, отвозивший Мельникова. Я приехал домой, одел пиджак и поехал на работу. Там меня…, там со мной…, вообщем, “больно мне, больно, не унять эту злую боль.” На обратном пути мы заехали в McDonald’s, типа поужинали и поехали в лагерь. Приезжаю в лагерь, там идут feedback’и. Но ужас, я не могу найти свою команду. Обегав безрезультатно пару-тройку раз весь лагерь, я прилег на скамейку и занялся аутогенной тренировкой. Через минут десять напряжение спало, тут и ужин подоспел.

Во время и после ужина мне в общих чертах рассказали о том, что я пропустил. Экономическая игра удалась, и то, что многое было сымпровизировано на ходу, только подчеркивало проработанность ее основных деталей. Неожиданно большое удовольствие от игры получили лидеры. Оскар, Паша и иже с ними с упоением рассказывали о том, как они кидали детей и друг друга, как наваривались на спекуляциях и мошенничестве, как отмывали деньги и в нарушение всяких правил передавали их своим командам, как давали и получали взятки. “Как на работе!”- с грустью подумал я. Вообщем, лидеров колбасило. Особенно охотно рассказывали про армию, как туда отправляли парней, чтобы создать дефицит рабочей силы, про “Курс молодого бойца”, проведенный Леночкой Блюмштейн. Короче, все было прикольно и здорово. И “Бумеранг” нашелся. Они сидели в 6-ом номере, их там заперли.

Вечером у нас было Гинесс-шоу. С тотализатором, чтобы можно было использовать заработанные во время экономической игры деньги. В итоге тотализатор тяжким грузом лег на натруженные, мозолистые плечи нашего любимого завхоза Димы Бочарова.

Но, как говорил Остап Бендер: “Ближе к телу.”

Чтобы не затягивать шоу, оно было урезано, примерно, вдвое. Вел шоу Женя Ансберг. Запомнились признания в любви, где отличились Равдин с постепенно выздаравливающим Вольпертом и Окс с Антоколом из команды ЮПИК. Вообще, любовь получилась скупая и мужская. В конкурсе на самое страшное лицо несомненным фаворитом была Ксюша (в смысле Орлова, но не путать с Сашей Орловым). Лицо ее было одновременно ужасным и очень естественным, даже, можно сказать, привычным. Я выступал в показательных выступлениях в конкурсе на самый идиотский смех. И хотя мне показалось, что у Дианы Конуп смех еще более идиотский, чем у меня, именно я был удостоен прозвища “Человек со смехом гиены.”

Еще хочется отметить два конкурса. Первый: кто быстрее 10 раз произнесет “Latvijas valsts prezidente Vaira Viķe-Freibergas kundze.” Это фраза сразу же стала фольклером. Думаю, что уже и уважаемой президентши не будет, а постаревшие КИДовцы все еще будут задавать эту “скороговорку” на спор своим внукам. В конкурсе победила Элина Селина, упомянувшая главу нашего государства 10 раз всего за 19 секунд. А у Паши тут же родился рэп на эти же нетускнеющие со временем слова.

А еще был конкурс пародий на лидеров, явившийся удачной импровизацией.

Потом был feedback. Потом дискотека. Во время как этой, так и последующих дискотек мной овладевал первобытный страх: как бы не разбудить иностранцев и маленьких детишечек, живущих на третьем этаже.

Пока шла дискотека, я показал свой фильм и фильм про Будапешт. Было человек двадцать. Конечно, я не мог собрать всех. Но присутствующим, вроде, понравилось.

Потом я вскипятил себе воду в 9-ом номере (я пользовался кипятильником девчонок весь лагерь, за что им большое спасибо). Потом я забурился к девчонкам-лидерам в 4-ую комнату и попросил Инессу поставить “Крематорий”. Оттянувшись от “Крематория” и почувствовав, как ко мне возвращается хорошее настроение, я пошел спать.

 

День четвертый

четверг, 5 августа 1999 года

Итак, прошло почти половина лагеря, и это уже чувствовалось. Ну, во-первых, будить народ становилось с каждым днем все труднее. Я сам, с с трудом продирая глаза, шел писать список workshop’ов и лекций. Причем первые пару раз я будил Бочарова, брал у него лист ватмана и маркер и уходил. День на третий-четвертый я додумался брать и то и другое вечером заранее. Потом я пытался разбудить лидеров, и, махнув рукой, шел будить детей. При этом мой тихий, заспанный крик казался им чуть ли не звуком Иерихонской трубы или, еще хуже, вызывал ассоциацию с домашним будильником. Нельзя, в связи с этим не поблагодарить Сашу Орлова (подпольная кличка - “будильник лагеря”), настоящего жаворонка, три или четыре раза помогавшго мне будить народ.

Во-вторых, постоянно увеличивалось количество больных. Болело больше народу, чем обычно, хотя средний возраст участников в этом году был выше. Может, это был какой-то вирус, передаваемый путем совместного распития минералки и сидения на иногда холодной земле, может быть из-за физического и эмоционального истощения, усугубляемого не очень хорошим, по сравнению с домашним, питанием.

Вспоминается эпизод. Во время обеда подходит ко мне Авсеенков и спрашивает: “Леня-а, а можно попросить заменить порцию, у одной девушки там паук?” Я решил сам посмотреть, подхожу к их столику, смотрю, у Наташи Войтченко по краю тарелки ползает паучок. Я смахнул его на пол и сказал: “Наташа, можешь есть, никакого паука нет!”

Но вернемся к четвертому дню. Лекции в этот день были следующие: девушка из Бюро по правам человека читала лекцию по правам молодежи на государственном языке, а я рассказывал о меньшинствах в Европе. По оценкам присутствующих на моей лекции они неплохо поспали.

Workshop’ы были как обычно: психология и лидерские качества Ренаты, танцы (ДДТ), а также Бочаровская конфликтология, мой Stress management, и Пашина “Камера”.

После обеда мы собрались на Олимпийские игры. Сразу вспоминается Игорь Ротбарт, который провел все время игр в воде. Но об этом чуть позже.

Юра провел с нами несколько конкурсов. В начале команды придумали себе спортивные названия. И “БумераНГ” стал “Пинг-поНГом”. Потом надо было придумать скульптуру, изображающую какой-нибудь вид спорта. Наша команда выбрала конный спорт. ЮПИК, например, американский футбол: Гарик против остальной команды.

Потом нашей команде выпала честь, вернее Рома своей легкой рукой сам вытянул жребий, начать игру “Сетка”. Взявшись за руки и выстроившись в цепочку, “Бумеранговцы” мужественно пытались поймать остальных, бегая по футбольному полю. Остальные, весело гогочя и издеваясь, успешно от поимки уклонялись.

Лидеры, стоя в стороне, скоро поняли и оценили отчаянную мужественность этой игры, граничащую с попыткой 300 спартанцев задержать целую армию персов. Решив, что на роль спартанцев более всего подходят именно они, парни-лидеры, слившись воедино в крепком, нерушимом мужском рукопожатии и используя тактики и приемы, достойные таких великих полководцев, как товарищи Щорс, Котовский и Ворошилов, стали гоняться за детьми. Салить приходилось, в большинстве случаев, ногами, так что после игры возникла легенда, согласно которой: “… и затоптали они семерых в год четвертый от сотворения КИДа, числа пятого, месяца августа …”

Потом команды должны были сделать из своих далеко не гутаперчевых тел танк и продемонстрировать его мощь и несокрушимость. Дабы помочь своей команде, я разогнавшись, налетел на наш танк но, отброшенный могучим механизмом, упал на землю.

На этом сухопутные игры кончились, и мы пошли на пляж, где Игорь стоя по… не помню по что, одним словом, глубоко в воде, и все это время готовил свой конкурс с мешками с песком и с шариками, которые надо было вытащить на берег, кто первый вытащит, тот и победил. Восемь самых-присамых пловцов бросились в воду и, подогреваемые дружными криками своих, да и чужих команд, поплыли к заветным шарикам. Все кончилось хорошо, никто не утонул.

После полдника и инструктажа лидеров началась подготовка к рыцарскому турниру. Впрочем, подготовка к нему, как и к другим авторским мероприятиям велась давно и упорно. Рыцарский турнир планировался как что-то вроде карнавала с элементами театра. До десяти часов вечера командам надо было приготовить презентацию своей команды, сделать костюмы, оружие, нарисовать герб и девиз, написать стих по заданным рифмам (буриме), сделать экибану, придумать ката. Что-то непонятно? Объясню позже.

Каждая команда представляла какой-либо народ:


БумерангМонголы (не татаро-)
ГнездоКрестоносцы (не народ, правда)
Top SecretИндейцы
13 в лодке… Викинги
ОСПВизантийцы
ЮПИКЯпонцы (Самураи, то бишь)
В полетеИспанцы
БарракудаРусские (скорее, русичи)

Вообщем, команды начали готовиться. А Бешкин, я, Марик и Игорь пошли смотреть сценарий в 6-ую комнату. Сценарий я написал заранее, но мы не разу его не проигрывали. Стали смотреть. К презентациям для каждого народа была подготовлена легенда и подобрана музыка. Музыка была на Игоре. Марик - господин архивариус - читает легенды. Я и Миша - шут и король- ведем вечер. Плюс еще два стражника - они же завхозы. Для себя, а также для Пашиного спектакля мы взяли на киностудии костюмы.

Стали отрабатывать диалоги, и тут повалили лидеры за канцтоварами и за материей для костюмов. Какое-то время стоял страшный бардак. Потом, вроде, все рассосалось.

Примерно, к десяти вечера все было более-менее готово, и команды стали заходить в зал. К этому времени главные действующие лица, а также Оскар, решивший, что в этот вечер он будет в белой монашеской рясе, в парике и со шпагой, так вот, все были одеты в достаточно тяжелые костюмы и безвылазно сидели в 6-ом номере и парились в прямом смысле. Парились долго, так как народ в зале никак не хотел успокоиться, слишком, видно, перевозбудились от вида оружия и костюмов. Наконец, после титанических усилий, приложенных лидерами и Катей, с микрофоном в руках призывавшей к порядку, наступила долгожданная, напряженная тишина. Мы в костюмах прятались около зала за кустами, и, когда голоса смолкли, я вошел в зал и крикнул: “Его величество, король!” Никто не ожидал увидеть нас в таком виде, мы заняли свои места, и турнир начался.

Пошли презентации команд. Марик читал истории. Как он читал - это отдельная история, извините за каламбур. Но, не будем о грустном. Несмотря на то, что во время презентаций команды не должны были говорить, викинги во главе с конунгом Равдиным, повернувшись к залу передом, а к королю спиной или даже еще хуже, начали гнать. На турнир, на остальных рыцарей и вообще. Тут я, молчавший немеренное количество времени, минут 5-6, не выдержал и стал отвечать. Получилось у нас с Женей вроде неплохо, типа: “А ты молчи, шут!” - “От шута слышу!” Потом и другие команды стали говорить, а мы им отвечать. Чего стоит фраза Бешкина по поводу своего “однофамильца” Гришки: “Я его знаю, это -мой незаконорожденный брат!”

Потом был литературный конкурс, и, вопреки моим опасениям, почти все загаданные литературные герои были довольно быстро разгаданы. Буримэ, экибана - это входило в число интеллектуальных конкурсов. Были еще и чисто физические конкурсы, например, приседания командой. Причем парни присели около 200 раз, и этот конкурс давал о себе знать еще долго, особенно при спуске со второго этажа. Если кто-то в тот вечер затаил недобрую мысль, вот, мол, нас заставляют, а попробовали бы сами, я потом из чувства солидарности приседал 200 раз и ходил в раскорячку целую неделю.

Немного о “людях в костюмах”. На стражниках было куча всего одето, начиная от штанов, курток и заканчивая рубахами и накидками. На Мише был королевский балахон, на Марике - ряса, на мне колготки, куртка и шутовской колпак. Стражники умирали в тяжкой неподвижности (или в неподвижной тяжести), умываясь своим собственным потом.

Еще были ката (то есть формальные упражнения) с нетрадиционными предметами - зонтом, веником, полотенцем, сумкой, зубными щетками и т.д. Запомнился Спруж с разболтанной походкой матерой уборщицы, ниндзя Ворон с табуреткой, Григолюнович и Розенберг с зубными щетками и Паша (Вермут), весь в черном, с сумкой и с температурой 38 градусов.

Перед конкурсом “Поединки” мы с Димами и Пашей Веретенниковым устроили потасовку, которую репетировали фиг знает сколько. Что произошло в итоге? Авсеенков, как и планировалось, схватил меня сзади. Я должен был вырваться, а Бочаров вместо меня ударить Авсеенкова. Но Авсяша схватил меня так, что сразу вырваться я не смог. В результате Бочаров ударил меня пару раз по голове. Получив по голове, я скинул все-таки Авсеенкова и схватил его палку. Что было дальше, помню смутно, как в тумане. Я пытался отбивать и наносить удары, получалось все наоборот. Очнулся я на полу от условленного крика Бешкина: ”Хватит!” Рядом валялись обломки палки, куртка на мне была порвана, стражники и Паша тяжело дышали. Мне потом сказали, что я заехал Паше по щеке и Бочарову по голове. Честно говоря, не помню. Куда я заехал Авсяше, я помню, но говорить не буду, так как тоже до конца не уверен.

Потом были поединки. Это все уже порядочно затянулось, народ спал. В итоге победил Эрик - ветеран КИДа, что особенно приятно и, соответственно, команда “Гнездо”.

 

День пятый

пятница, 6 августа 1999 года

Сегодня у меня был workshop “Комплексы”. Как сказал Липа: “Леня из чего хочешь сделает беседу”. Начали мы с комплексов, закончили взаимоотношения с родителями, которые сами по себе порождают кучу комплексов.

После обеда начался Мужской/Женский день. День достаточно традиционный для КИДовских лагерей. Парней и девушек разделили по половому принципу, соответственно на парней и девушек, и до ужина они не общались между собой.

Про женский день мне трудно что-то написать, так как самые красивые, самые умные, самые добрые, самые нежные, вообщем, мы - парни к девчонкам не подпускались и что у них там происходит, знали только по наслышке.

Диаметрально противоположные чувства вызвал лектор Сергей со своим сыном и со своей “Соционикой”. Кому-то очень понравился, кому-то наоборот, но с тех пор многие ищут своих дуалов, хотя и не знают, что потом с ними надо делать.

Готовились девушки к вечеру под классическим названием “А ну-ка, девушки!” Участницы признавались сами, что в отсутствие парней шуму стояло больше, чем от всего лагеря в целом. Но к конкурсу они подготовились и выставили четыре смешанные команды, что вызвало у парней смешанные чувства: чувство горечи из-за невозможности “болеть” за свою команду и интерес к чему-то новенькому. Но о вечере позже.

Чем же занимались парни во время своего парного, то есть я хотел сказать мужского дня. Вначале у нас шли дискуссии по разным интересным и совсем не расистским вопросам типа: “Мужчины совершеннее, чем женщины” В глазах у парней читался ясный ответ, но, помня о названии организации, мы пришли к выводу, что вовсе мужчины и не совершеннее женщин. Но и наоборот утверждать было бы неправильно. Зато почти все были убеждены, что женщины используют мужчин. Припоминались разные жизненные ситуации, и в то же время не давала покоя мысль, что девчонки в это самое время отвечают на те же самые вопросы с точностью наоборот.

Потом были попытки определить критерии совершенного мужчины и женщины (и вовсе не метр двадцать с квадратной головой). Самым совершенным (и скромным) оказался Бешкин-старший. После полдника, поменяв место дислокации, парни продолжали свои занятия, закончившиеся склеиванием трубочек для коктейлей. Задание было - построить из них как можно более высокую и устойчивую башню.

Так, незаметно, подошло время ужина, а потом и вечера.

Вечер пятого дня. Длинный получился вечер.

Как раз в этот вечер в лагерь приехал Тигран (с Розой), чтобы весело провести weekend. Приехав, он незамедлительно отправился в столовую. Ну, вообщем, опуская подробности, могу сказать, что Тигран в тот же день отправился домой.

Начался вечер в начале одинадцатого со спектакля Дианы, Даны, Тани и Ани Сокерянской, которая приехала из Риги (вернее, ее привез Виталик). О чем был спектакль. О любви. Женской любви. О четырех подругах, обсуждающих эту вечную тему. О, к сожалению, банальной ситуации, когда…

Впрочем, описывать содержание я не буду. Скажу лишь свое мнение. Я сидел сбоку и не все видел, например, не видел самоубийства Даны. А жаль.

Но все равно, спектакль произвел на меня впечатление. И я даже знаю, почему. Это был шанс взглянуть на, если можно так выразиться, проблему с иной точки зрения, а не со своей, мужской колокольни, а с женской. И потом, опять же на мой взгляд, чувствовалась боль. Она шла со сцены и ощущалась почти физически.

Видна была отрепетированность и согласованность. Еще одна ремарка. Диана до лагеря дала мне почитать сценарий. Прочитав текст, я подумал, что если они это еще и сыграют, и сыграют хорошо... По-моему, получилось все так, как задумывалось, и зал стоя аплодировал.

А после спектакля начался вечер “А ну-ка, девушки!”. Как потом отмечали лидеры и дети, вечер получился не затянутым, но, как бы, без концовки. Вели вечер Таня и Паша.

Выступали, как я уже говорил, смешанные команды, так что сидевшие в зале парни, а также члены жюри, выбранные из их числа, скорее всего болели за всех, а может быть и не болели, а просто ловили кайф.

Девушки танцевали, описать это невозможно, это надо было видеть.

Потом надо было читать “Однажды, в студеную, зимнюю пору…” с разными интонациями. Элла Шнайдер, которой надо было читать этот бессмертный отрывок в стиле проститутки, одновременно снимала с себя рубашку и на словах “… смотрю - поднимается медленно…” запнулась. Зал зашелся в истерическом смехе, а Элла немного растерянно продолжала читать.

Потом представители от команд озвучивали Дану и Андрея, которые показывали то признание в любви, то свидание, то поход в кино. Получилось неплохо.

Но вечер, как я уже сказал, закончился довольно быстро, и, в конце концов, победила команда, не помню, к сожалению, ее названия, ну, вообщем, там почти все были из Сохнута.

После feedback’ов началась дискотека. Было уже довольно поздно, и только народ разогрелся, прибежал охранник и сказал, чтобы мы это дело прекращали. И все. Мы прекратили и вернулись в корпус.

 

День шестой

суббота, 7 августа 1999 года

В этот день с утра Гарик Антокол уехал в Ригу на юбилей дедушки. Казалось бы, событие, не имеющее никакого отношения к программе лагеря. Но это только на первый взгляд. На самом деле… Впрочем, об этом позже.

Итак, шестой день. Workshop’ы в этот день планировались практические. Причем, как оказалось, наибольшее число народу собралось на workshop “Здоровый сон”. Workshop проходил как в корпусе в номерах, так и во время других workshop’ов. Я сегодня вел workshop “Сила”. Мне было бы легче загрузить народ советами и рекомендациями по развитию физической силы. Благо тут я могу говорить часами. Но, легкие пути не для нас. Поэтому, две трети времени ушло на обсуждение силы интеллекта и силы воли, как их развить и укрепить.

Марик в это время вел “Первую помощь”, делая парням искусственное дыхание; Юра помогал ориентироваться, я имею в виду на местности; а Игорь устроил “Спасение на водах”, вернее на песке.

После обеда началась ролевая игра, подготовленная Андреем, Левой, Пашей и Ильей. Готовились они долго и много. И, как оказалось, не зря.

Началось все с инструктажа лидеров. Один лидер оставался с командой, часть лидеров участвовала в программе.

Суть игры состояла в следующем. Каждая команда получала карту и идя по индивидуальному маршруту, должна была выполнить ряд заданий (или quest’ов). Quest’ы были у каждой команды разные. Потом, собрали детей, и Паша сказал, что мы попали в параллельный мир и, чтобы нам из него выбраться, нужно попотеть, как параллельно нам это не было.

Игра началась. Я был со своей командой. Сейчас на меня некоторые начнут гнать, но все равно скажу: “Бумеранг” все выполнил просто круто, показав такой коэффициент интеллекта, что… Ладно, молчу!

В начале нам нужно было достать шарик из бутылки, не трогая ни шарик, ни бутылку. Гриша тут же сказал, что нужно налить в бутылку воду и побежал к морю. Потом надо было направить с помощью двух зеркал луч на изображение, находящееся на внутренней стороне ящика. Раз плюнуть. Потом мы с толкнулись с другой командой, победили их и заработали себе полдник. Дальше была еще парочка заданий. Потом, когда мы все сделали, нам стали задавать допонительные задачки. Пришел Лева и принес три стакана и три ножа. Ножи надо было поставить на стаканы, так, чтобы они держались. Очень трудно объяснить, не показывая, но этот quest считался одним из самых сложных. Ну, думаю, это надолго. И присел поболтать с Валей, которая только что вернулась из Венгрии. Да не тут-то было. Паша и Аня решили и это. Я позвал Леву, Лева убедился, и нас стал грузить Бочаров. Грузить логическими задачами, которые решались почти одновременно после того, как задумывались.

В это время наступил полдник, и мы сделали небольшой перерыв.

После полдника игра продолжилась. Теперь командам нужно было найти тайник со спрятанным отрывком текста. Нашли. Нашли также и Пашу, Андрея, Вольперта, Леву и Юру, не помню их настоящих имен в параллельном мире. Их, магистров, надо было еще и вывести из транса или из кататонического ступора, не знаю точно в каком состоянии они находились. Используя подсказки, нужно было к каждому подобрать свой “ключик”. Прикольно получилось с Левой. Ему надо было что-нибудь шепнуть. Так вот, когда его нашли, к Леве обратился единственный человек в лагере, потерявший голос - Аня Борисова. И Лева “раскололся”. Вольперта нужно было покормить, на Пашу накричать, Андрея - поцеловать. На это ушло некоторое время. Нет, сам процесс целования или кормления много времени не занял, но до этого надо было дойти.

Самым упорным и нерасколдовывающемся оказался Юра. Его уже и так и этак, со словами и без слов… Тут кому-то пришла в голову мысль, что Юра очнется от тишины. “Тих-о-о! Все молчат!” И наступила тишина. Все одновременно молчали. В КИДе это произошло впервые. Потрясенные лидеры изумленно переглядывались и старались заценить момент. Впрочем, даже это из ряда вон выходящее событие не привело Юру в чувство, оказалось, что Юру нужно рассмешить. Какие только анекдоты мы не услышали. Юра тоже вроде слышал, но никак не реагировал. Я даже на всякий случай спросил, помнит ли он, что именно выводит его из, не знаю из чего. Он, кажется, помнил.

Потом все-таки он посмеялся над какой-то несуразностью, и все с чувством выполненного долга отправились на пляж, где взору изумленной публики предстало дерево, не настоящее, но прикольное. Под деревом сидели выведенные из транса магистры и угрюмо спрашивали: “А почему вот вы так хотите вернуться в свой мир и не хотите остаться в “зазеркальном”?” Один из ответов был: “В нашем мире есть КИД, а здесь это не КИД, а наоборот!” (Сами понимаете, что.)

Потом народ повели к воде, а я в это самое время быстро-быстро отнес дерево за дюны, типа его и не было. Короче, с возвращеньицем в наш мир!

Резюмируя, скажу: игра получилась. Она была интересной на всех этапах, не затянутой, не слишком сложной, но и не очень легкой.

После ужина играли в “Karogs”, по-русски - “Знамя”. Игра пришла к нам из Сохнута, и ее организовывали, объясняли и проводили Бешкин и более-менее оклемавшийся Илья Вольперт. Я на игре не присутствовал, мы готовились к спектаклю. Игра кому-то понравилась, кому-то не очень, кто-то говорил, что было дано слишком мало времени, кто-то говорил, что достаточно.

А в это время, как я уже сказал, шла подготовка к спектаклю Паши. В спектакле участвовали Андрей, Юра, Лева, Женя Равдин и я. Текст я свой вроде выучил, но мы почти не репетировали, поэтому ньюансов я не знал, можно сказать, до самой премьеры.

Тут еще со мной конфуз случился. За ужином я поел гречневой каши. И ведь знал, что у меня на нее аллергия, так какого, спрашивается икса я ее ел? Что было потом? Ой, и не спрашивайте! Даже, если бы я и решил скрыть свое недомогание, все равно не смог бы. Я был весь красный, тело чесалось, все это перемежалось с ознобом, першением в горле. Но я знал, что часа через два, то есть как раз к спектаклю, все пройдет. Я принял пару таблеток супрастина, которые мне принес Марик, влил в себя столько минералки, сколько мог и постепенно начал приходить в себя.

В это время зал был подготовлен, разложены свечи, установлена аппаратура, поставлено дерево (то самое, в ненатуральную величину).

Мы (Юра, Андрей и я) в белых рясах, Женя в черной сутане и Лева в пижаме Даны Покотинской заняли свои места, Паша уже был за пультом, народ расселся на полу, и спектакль начался.

Сначала о качестве. К сожалению, подвела техника. Телевизоры вырубились и задуманного видеоряда к песням не получилось. Да и сами актеры, скажу честно, молги бы, мягко говоря, немного получше сыграть. Я запнулся, перепутал одну фразу. Потом стоял, слушал остальных, пот ручьем, капюшон так надвинут на глаза, что я почти ничего не видел и постепенно погружался в бессознательное состояние.

О содержании. Его как такового не было, была идея. Кто-то ее понял -хорошо, кто-то не понял - тоже хорошо. В конце концов, спектакль авторский, и совершенно не обязательно всем его понимать.

Спектакль потом вызвал массу споров, претензий и критики. Мое мнение такое: я сам толком не понял суть, но когда я согласился участвовать, я тем самым эту суть поддержал.

Кстати, Лева в пижаме удивительно напоминал Маленького Принца.

После спектакля, вернее, после feedback’а мы отдыхали. Многие, очень многие (включая лидеров) пошли на море. А в это время вернулся Гарик. А я слонялся по коридору и думал, где бы достать чего-нибудь сладкого. Мысль эта, как бурав, сверлила меня, как вдруг… Я встретил в коридоре Игоря Берковича и, естественно, тут же спросил его, не осуществит ли он мою мечту, то есть нет ли у него чего-нибудь сладкого. На что Игорь загадочно усмехнулся и сказал: “Пошли”.

Мы пришли в комнату к Гарику и я увидел, о-о-о, чего я там только не увидел! Салаты, лососина, куриный рулет, торт, фрукты, овощи - все это было аккуратно упаковано и лежало на стульях. Гарик все ЭТО привез со дня рождения дедушки. Я съел немного. Не потому, что я такой скромный и боялся, как бы не объесть бедных детишечек и не потому, что я не хотел есть, издеваетесь, что ли?! Просто я знал, что, если сейчас съем много, то потом мне с непривычки будет плохо. И тот, кто станет утверждать, что я съел много, пусть первым кинет в меня куском того чудесного торта из “Неллии”!

В какой-то момент, вернее, в самый разгар обжираловки, в дверь постучали. Все (Дана, Аня Морейн, Зеев, Игорь, Гарик, я) замерли, потом Гарик пошел открывать. Прикрыв за собой дверь в нашу комнату, он открыл входную, и на вопрос: “Поесть ничего нету?”, икая от сытости и вытирая салфеткой лоснящиеся от лососины губы, ответил: “Не видишь, сами тут голодаем!”

Потом я ушел, благодарный им по самое “не хочу”. А на следующий день оказалось, что за ночь многое испортилось и было выкинуто.

Да-а, с холодильниками в лагере проблем не было: нет холодильников - нет проблем!

Раз уж зашла речь об удобствах, не могу не упомянуть: зеркала были в 2-3 номерах, причем, ближайшая розетка находилась от зеркала метрах в пяти. Так что приходилось в начале бриться, а потом бегать лицезреть результаты. А потом опять бриться.

Впрочем, такая ситуация со взаимным расположением зеркал и розеток существует, почему-то, везде. Приятное исключение составляет Европейский молодежный центр в Будапеште, где и то, и другое находится в ванной комнате рядышком.

Сами розетки, как и выключатели, были расположены на высоте, примерно, двух метров, и когда поначалу народ пытался в темноте найти розетки наощупь, всех, за исключением парней баскетбольного роста из Даугавпилса, ждало разочарование.

Была горячая вода. Это не вопрос, а утверждение. И не было шершней, что само по себе приятно.

Правда, постоянно у кого-то ломались замки (9-ый номер), кровати (9-ый номер), перегорали лампочки сразу и в коридоре, и в туалете (9-ый номер), не открывались двери (9-ый номер). Иногда это чинилось (3-ий номер).

 

День седьмой

воскресенье, 8 августа 1999 года

Лагерь подходил к концу, как и наши силы, поэтому не удивительно, что я проспал, проспал первый раз в своей лагерной жизни. Вернее, я проснулся часов в восемь, то есть за час до подъема, помылся, а потом меня вновь одолел сон, и вторично я проснулся в начале десятого.

Сегодня была последняя зарядка, так что в конце ее (то есть зарядки) стало немного грустно.

Этот день был последним днем workshop’ов. Обобщая, хочу сказать, что это был эксперимент (я имею в виду систему workshop’ов). И эксперимент удался. Это огромный опыт и для выступавших и для участников. И большое спасибо всем, кто готовил workshop’ы. С-П-А-С-И-Б-О !

Я в этот день вел необычный workshop под названием “Самооборона для девушек” Большинство ребят пошли на “Здоровый сон”, у меня было человек двадцать - двадцать пять. Я упор делал не на физическую самозащиту, а на психологические и эмоциональные моменты. В этот день мы попробовали ввести день вежливости, но на workshop’ах это не пошло. Хотя многие называли друг друга по имени-отчеству.

После обеда началась работа в командах. Мы играли, потом стали готовиться к заключительному вечеру. Причем, по сложившейся традиции, лидеры готовили свое, дети - свое. Наша с Левой команда, называвшая сама себя “Трансформеры” (потому что собирались сами и все делали сами, а лидеров вечно не было) снова осталась без лидеров. Впрочем, это им не помешало, а может быть, даже помогло.

Лидеры собрались, и стали обсуждать, что же такого мы можем выдать в этом году. Ну, “Маленького принца” будем петь - это понятно. Ну, дипломы вручим, это тоже, вроде, ясно. А еще? Ах ну да, Паша готовит очередной рэп. А остальные? Тут стала заодно выкристаллизовываться и идея с ведущими. Идея шикарная, а как была воплощена!

Готовились все, понятное дело, до упора. В ход пошло все, что не пошло в ход до этого.

Наконец, все собрались на последний, заключительный вечер.

Описывать выступления команд не буду. Некоторые шутки сразу же вошли в историю КИДА: “И пошел брат на брата, консенсус на голосование, синус на косинус, Пи на r2”; “Что вы ели сегодня на обед? - Десять приседаний!”; “Единственный лидер КИДа с нееврейской фамилией - Гогнидзе!” и т. д.

Мне довелось читать “Однажды в студеную зимнюю пору…” в стиле ушу. Каюсь, то, что я делал, было не ушу, а ката из каратэ-кеокушинкай (если это кого-то, кроме меня волнует). Марик мне пел колыбельную, как и Лева - Вольперту; Юра, Андрей и Паша признавались в любви Ксюше Орловой, зачитывая инструкции по использованию бытовой техники и правила нашего лагеря. Вообщем, дети использовали лидеров. Очередной раз КИД посетила польская проститутка из Берлина в исполнении Андрея Григолюновича, вызвав у участников февральского семинара ностальгические воспоминания. А мой смех был записан на пленку. Уау!

Теперь о ведущих. Вели вечер Марик и Миша Бешкин. Они разыгрывали “Уроки мужества” из ОСП-студии. Марик был папой, Миша - сыной. Это было что-то! Шла такая импровизация, такие всплески юмора, что народ просто лежал. Я, как фанат ОСП, наслаждался ведущими больше, чем теми, кого они объявляли. Вообщем, Марика и Мишу перло, глючило и колбасило - и это еще мягко сказано!

Вечер шел долго. Выступления команд периодически сменяли выступления лидеров. Удачным в этом году был рэп. Сказалось наличие микрофонов и барабанной установки.

Под конец надо было раздавать дипломы. Всего-то штук девяносто. А видно, что народ устал. И тогда мы это сделали в скоростном режиме: Марик зачитывал фамилии, а быстро давал диплом, целовал или пожимал руку (по настроению) и, следующий, следующий, следующий...

Потом лидеры сели на сцену, а Таня при помощи Дианы спела “Маленького принца”. Правда у них тексты не всегда совпадали, вернее, иногда не совпадали, но, все равно, исполнение этой песни становится лучше год от года.

Закончился вечер дискотекой. Перед дискотекой выступали две команды: одна - группа Ромы, Спружа и Дениса, вторая - Славика. Я, правда, их выступления пропустил, так как в очередной раз скандалил с администрацией. Но не будем о грустном.

Дискотека закончилась в пять. Я толком и не ложился. Как всегда в последнюю ночь я не раздевался, только прилег на стоящую в коридоре кровать и подремал немного. Народ тоже не особенно спал. В этом смысле меня беспокоил Виталик, которому надо было ехать рано утром в город.

Нельзя не упомянуть самоотверженный труд Виталика, иногда по два-три раза в день ездившего в Ригу и обратно, встававшего раньше других, пропускавшего завтраки и обеды и вечно нагруженного поручениями лидеров.

Правда, он все-равно успел оттянуться в лагере и поучаствовать в чем только можно.

День восьмой

понедельник, 9 августа 1999 года

Последний день. Грустно. Лагерь пролетел как одно мгновенье. Зарядки в этот день не было. После завтрака начался Evaluation или, по-русски, оценка.

Ребят и тут загрузили. Вначале был тест Ренаты со всякими прикольными вопросами, потом наша анкета, ребята писали друг другу пожелания, обменивались телефонами, все, как обычно.

На обед нам сегодня дали яичницу, своим видом напомнившую мне аналогичный экземпляр из магазина приколов. Я и прикололся, взял ее двумя пальцами (при этом яичница не утратила свой первоначальной формы, не знаю как насчет вкусовых качеств) и демонстировал окружающим, включая работников столовой, Эдит и Майю, которые приехали со своими детьми в районе 12-ти.

Потом начались сборы. Не люблю я это дело, тем более, что в этом году у меня было две сумки, рюкзак, и три папки-портфеля с бумагами. А также камера, штатив и канцтовары. Все это находилось в разных комнатах и ничего не хотелось забыть. А доску мы все-таки забыли!

Потом стали вещи выносить на улицу. Аппаратуру, инструменты, канц. товары, вещи и так до бесконечности. К тому времени приехал Дианин папа на автобусе. В него (в смысле, в автобус) мы нагрузили инструменты.

Потом все собрались у столовой. Мне надо было типа официально закрыть лагерь. Я поблагодарил участников, поблагодарил завхозов, обзерверов, Виталика, лидеров. Тут краем глаза вижу, мимо идет помощница Дины Сергеевны. Ну я и говорю: “Хотелось бы еще поблагодарить и работников санатория… Да как-то язык не поворачивается - не за что!”

И стали мы ждать автобусы. Я думал, что автобусы приедут в 17.00. Моей наивности нет предела. Первый автобус приехал, примерно, на полчаса позже, и водитель нам сообщил две новости: одну плохую, а другую… тоже плохую. Первая новость: второй автобус будет около семи. Другая новость: мы им еще должны денег. Честно говоря, меня это вывело из себя. Даже очень.

На первом автобусе уехало большинство наших, остались те, кому не куда было спешить. С Виталиком я договорился встретиться около гостиницы “Латвия”. Пока ждали второй автобус, не обошлось без инцидентов. Присев у фонтана, мы стали играть в карты. Максим для пущего удобства взял стул, поставил его в фонтан и уселся. Только стали играть, подошел охранник, здоровый мужик лет пятидесяти и заехал Максу по голове. Блин, как я сдержался, не знаю! Вернее, я и не сдержался, а наорал на этого охранника, подсознательно понимая, что он раза в два здоровее меня, а все подручные средства я уже отправил с Виталиком в Ригу. Впрочем, они и не понадобились, он ушел (со стулом).

Потом приехал второй автобус, водитель заглядывал нам в глаза и спрашивал: “У вас же нет к нам претензий?” Понимая, что до Риги мы еще не доехали, я решил, на всякий случай, не портить ему настроения.

Доехали благополучно. Виталик довез меня и вещи до дому. На этом лагерь как-бы кончился.

 

Небольшое послесловие

Я написал “как-бы”, потому что лагерь отбросил тень на весь август.

Народ стал собираться. Из примеров могу привести встречу затмения со скандированием в объективы телекамер “Latvijas valsts prezidente…и так далее” (Это показали в “Панораме”), коллективный поход в кино на “Мумию” (67 человек).

Потом пошли статьи в прессе. Это вообще отдельная тема.

В начале появилась статья Паши Гогнидзе в “Бизнес & Балтия”. Мне потом в банке не давали проходу, кто-то просил автограф, кто-то спрашивал, как можно вступить в организацию.

Через несколько дней мне позвонила Дина Сергеевна и сказала, что у них в Саулкрасты сидит корреспондент из “Панорамы Латвии”, из-за того, что какой-то парень из наших написал дневник о том, как его в лагере мучили, а, в свою очередь, его мама отнесла этот дневник редактору газеты.

Позже корреспондент, молодая девушка, приехала ко мне на работу. Оказалось, что речь шла о дневнике Ворона, который просто, извините за выражение, стебался и прикалывался, описывая посвящение. Я рассказал о нашей организации, о лагере, и через несколько дней появилась статья с фотографиями из фотоальбома того-же Ворона.

Потом были заметки в “Часе” и “Weekend’e” и статья в “Осе”.

Мы уже в августе стали думать о дальнейших мероприятиях, договорились с завучем Ломоносовской гимназии о том, что будем проводить чай-клубы у них в школе. Попробуем, авось не выгонят.

Вообщем, все только начинается!

(с)Леонид Келим
Лето 1999